Вводное слово. 250-летие «Крестьянской войны» Е. Пугачева — очень значимая дата нашей истории. Это значение глубоко противоречиво. Сегодня ясно видна несостоятельность и односторонность многих прошлых исторических оценок. Конечно, всякая гражданская война — это трагедия, кровь и боль. А взаимной жестокости и ненависти, жертв было очень много. Это и потрясение основ государственности страны. Но оценки историками пугачевцев как «бунтовщиков, разбойников и злодеев» явно неадекватны. Ведь значительные слои народа сохранили о них память как о народных героях, заступниках, о «добром царе». Но и поздние исторические оценки этих событий как подготовки народной революции и построения «справедливого общества» — тоже неадекватны.
Разрушение, непонимание реальных возможностей, утопизм и слепая месть — тоже налицо. Сегодня, с высоты исторического пути, мы видим картину более полной. Да, правление Екатерины II стало важным этапом развития и укрепления России, дало ей видных государственных деятелей, успеха во многих сферах. И это — наше достояние, ценность. Но, глубочайшее социальное неравенство, духовный отрыв правящих слоев от народа — привели к расколу общества. И «Пугачевский бунт» стал настоящей войной, выдвинул из «низов» выдающихся деятелей — самого Е. Пугачева, его сподвижников, в т.ч. таких наших земляков как С. Юлаев, К. Арсланов и других. И очень важно, что парадоксально, в чем-то эти события и укрепили Россию — ведь её народы не стремились к отделению, а боролись вместе, за своё понимание будущего своей общей страны. И правительство тоже начало проводить реформы. А главное — всем мыслящим людям России стало ясно, сколь пагубен раскол общества, что мы должны помнить всегда.

Текст статьи: Емелин С.М. Кинзя был верен Пугачёву до конца // Республика Башкортостан: республиканская общественно-политическая газета от 2 июня 2023 года. №63. С.4.

В этом году исполняется 250 лет со времени начала исторических событий, получивших название Крестьянской войны 1773-1775 годов и 300 лет со дня рождения одного из видных участников этих событий — башкирского старшины, идеолога движения, близкого соратника Е. И. Пугачёва, полковника повстанческой армии Кинзи Арсланова.
Чтобы сегодня обсудить кем был этот исторический деятель, как оценить его вклад в жизнь Башкортостана и всей России, надо сначала попытаться понять те события, которые вывели этого человека на авансцену российской истории. Ведь до 1773 года биография Кинзи Арсланова вполне успешна и типична для представителя элиты башкирского народа — его старшины. Он родился в 1723 году в деревне Танып Бушмас-Кыпчакской волости Ногайской дороги (ныне названной в его честь деревне Арсланово Мелеузовского района), в 1734 году закончил Кильмякское медресе и, по-видимому, получил хорошие знания мусульманских наук, поскольку его называли обыз-учитель, или мулла (хотя служителем религии он не был). Служил в башкирском войске — на линейной (кордонной) службе по окраине границ России. участвовал в военных походах российской армии (по некоторым данным — вместе с отцом Салавата Юлаева, — Юлаем Азналиным). Занимал видное положение среди своих земляков, избирался их представителем для заключения сделок с заводчиками, основал две деревни, ещё в 1763 году стал старшиной родной волости. Был грамотен, хорошо владел русским языком. Таким образом, жизнь и карьера Кинзи Арсланова складывалась вполне успешно и власти вполне могли рассчитывать на его лояльность. Почему же он уже в самом начале восстания сам являлся к Пугачеву и стал самым верным его соратником? И кто он в истории — «злодей» и «разбойник», как именовали его в правительственных документах того времени, или народный герой и лидер? Чтобы взвешенно ответить на подобные вопросы, надо сказать о другом историческом юбилее — 250-летии Крестьянской войны или Пугачёвского бунта — о причинах, смысле и последствиях этих событий.
Трагические события 1773-1775 годов, всколыхнувшие всю Россию, имели глубокие корни. Абсолютно несерьёзно и антиисторично сегодня, как и в 18-м веке, объявлять их бесчинством кучки «разбойников» и изменническим «бунтом» против законной власти. Столь же антиисторично видеть в них только стремление народа к прогрессу, к революционному обновлению общества, чему мешала только наивная вера в «доброго царя», как иногда рассуждали в советское время. Надо представить всю конкретную противоречивость, историческую диалектику этого времени во всей ее многообразности.
«Золотой век» Екатерины II действительно ознаменовался значительными достижениями Российского государства. Но многие, действительно необходимые для страны мероприятия, проводились с крайним ущемлением интересов и прав целых слоев населения, путем бюрократического и военного насилия, часто с учётом потребностей исключительно дворянского сословия. Росло недовольство среди казаков, чьи привилегии и вольности ограничивала усиливающаяся военная бюрократия; среди многочисленных «старообрядцев», экономически и духовно активных, но ограниченных в своих правах; среди части купечества, недовольной привилегированным положением дворянства и т.д. А главное — сохранялось основное зло России того времени — крепостное право, что становилось нетерпимым, поскольку крестьянство уже не признавало его законным.
Когда-то, в смутные времена Бориса Годунова введение крепостного права имело и свои позитивные стороны — надо было удержать население от беспорядочных блуждений, сохранить на местах трудовые ресурсы. При этом дворянство было обязано пожизненно нести государственную службу, что оправдывало его власть над крестьянами. Но после отмены Петром III обязательности дворянской службы — зависимость от дворян стала восприниматься крестьянством как несправедливость — дворяне ничего не обязаны обществу. а крестьяне — обязаны им. Пошли слухи, что «добрый царь» Петр III издал и указ о свободе крепостных, но злые дворяне его е обнародовали, а царь или погиб, или скрылся в народ (вот истоки подобной реакции на появление «Петра Фёдоровича» — Е. И. Пугачёва). Были недовольны и башкиры. Нарушались их права на землю, ухудшались условия их военной службы, ограничивались возможности исповедовать ислам.
Все это требовало только искры, от которой сразу вспыхнет пожар. И выступления на Урале яицких казаков, которое в другой ситуации могло бы стать локальным и незначительным, вызвало колоссальный отклик. Поддержанное с самых разных сторон, оно разрасталось и превращалось в настоящую Крестьянскую войну, поскольку наиболее сильно оно вовлекло именно крестьян, желавших ликвидировать крепостное право. Александр Сергеевич Пушкин, глубоко занимавшийся историей России, не только отобразил эти события в повести «Капитанская дочка», но и написал вполне научную «Историю Пугачева» («Историю пугачевского бунта»), используя архивные материалы, встречаясь с участниками и очевидцами. Приведём его выводы: «Весь черный народ был за Пугачева: духовенство ему доброжелательствовало, не только попы и монахи, но и архимандриты и архиереи. Одно дворянство было открытым образом на стороне правительства. Пугачев и его сообщники хотели сперва и дворян склонить на свою сторону, но выходы их были слишком противоположны».
Достаточно четкий и ясный анализ положения дел! Забегая вперед отметим, что дворянское сословие, представители которого внесли ценнейший вклад в историю России, в то же время в целом упорно пыталось сохранить отжившее крепостное право, которое было отменено лишь во второй половине XIX века. Это принесло большой вред России, прежде всего расколов её народ. И пожары дворянских усадеб в 1917 году — во многом следствие непринятых решений в 1776 году, когда главного вывода — о необходимости немедленной отмены крепостного права сделано не было.
В ситуации начала восстания Е.И. Пугачева, когда весь потенциал народного возмущения ещё не вполне проявился, одним из первых, кто пришёл к нему в лагерь под Оренбургом, стал башкирский старшина Кинзя Арсланов. Он пришел во главе отряда в несколько сотен человек, но главное — он стал одним из самых верных и ценных соратников «крестьянского царя», взяв на себя одну из самых трудных задач — привлечение к восстанию башкир и других нерусских народов Урало-Поволжья. Именно он готовил воззвания на разных языках, которые от имени «императора Петра Фёдоровича» обещали самое главное — права на землю, свободу веры, самоуправление. Именно к нему направлял Пугачев приходивших к нему предводителей отрядов различных народов России (в том числе и юного Салавата Юлаева), и они, после общения с Кинзей Арслановым. проникались идеями преобразования страны и отправлялись в свои регионы, ведя там антиправительственную войну.
Тут надо сказать несколько слов и о роли самого Пугачева. То, что он не «Петр III» знали многие из вождей восстания, не только казаки. Знал это и Кинзя Арсланов, при встрече с Пугачевым, с его подачи, якобы «вспомнивший» фантастическую встречу с «императором». Почему же он остался до конца ему верен и казачьи атаманы, предавшие Пугачева, на следствии объясняли, почему они взяли с собой не участвовавшего в заговоре Кинзю Арсланова: «Кинзю нельзя было нам никак оставить, в рассуждении, что злодей [Пугачев] тотчас взял бы нас на подозрение». Видимо, на заключительном этапе восстания Емельян Пугачев доверял одному Кинзе Арсланову…
Почему же Кинзя Арсланов был до конца с Пугачевым? Дело в том, что Е. И. Пугачева нельзя в полной мере назвать «самозванцем». Его привлекли представители лидеров старообрядцев (а за ними иногда шло большинство населения), провезли через полстраны в Заволжье, где «Заволжские старцы» после бесед с ним — «назвали» его царем. То, что это не было авантюрой «разбойника и вора Емельки» как сказано в башкирских преданиях: «пришел царь, любезный к народу», показывает, хотя бы, один факт — к Пугачеву под Казань было доставлено подлинное знамя Петра III из Петербурга. Очевидно, за этим стояли серьезные силы. Да и крестьян, и башкир мало волновали проблемы престолонаследия. Русские крестьяне вдохновлялись историей о «праведном царе», который будет в «русском платье», с бородой, в «золотом дворце» (дворянские историки считали нелепым в мужицком государством Пугачева покрытие сусальным золотом дома в его лагере в Берде — а у него были свои, народные идеологи).
Да, Пугачевское восстание отличалось большой жестокостью (но с обеих сторон); да, идеи его участников были во многом утопичными и не имели планов на успех. Но оно показало серьезнейшие проблемы России, выдвинула из народа подлинно ярких и талантливых деятелей (что ещё раз подтвердило пагубность сословного раскола народа России), заставило произвести определенные реформы. Например, ослабилось давление государства на старообрядцев, прекратилось насильственное крещение мусульман, в Уфе было создано первое в стране Духовное мусульманское собрание. Завершилось оформление земельных прав башкир как военно-казачьего сословия. Началось осмысление необходимости отмены крепостного права (хотя этот процесс и слишком затянулся…). А одним из главных исторических уроков этих событий на все времена должно стать понимание того, что раскол народа России, подчинение его элиты своекорыстным интересам и чуждой культуре —губительно для страны.
И ещё один важный итог Крестьянской войны, прямо связанный с судьбой и делами Кинзи Арсланова. Парадоксально, но восстание Пугачева не ослабило, а укрепило Россию в чем-то важном. Дело в том, что впервые в истории страны в сложной ситуации внутреннего конфликта русские и другие народы России боролись вместе за свои интересы, осознав, что их судьба — общая. И Кинзя Арсланов, и Салават Юлаев не стремились к отделению от России, не искали иностранных покровителей. Они, вместе с представителями других народов стремились по-своему обновить Россию. И мы сегодня должны непредвзято видеть роль истории и «Екатерининских орлов», и Пугачевских сподвижников. Это всё — наша история.
Кинзя Арсланов не только не попал в руки казаков-предателей. Он, единственный из лидеров восстания, не был арестован. Долгое время в Башкирии верили, что он вернется с «большим войском». Ходили слухи, что Пугачев захватил Москву и Петербург, а Кинзю Арсланова поставил главным в Оренбурге.
Кинзя Арсланов прочно вошел в народную память. А его идейное наследие, убеждавшее народы России вместе бороться за общие интересы, осталось значительным и тогда, когда конкретные цели Крестьянской войны ушли в историю.
300-летие этого, несомненно выдающегося российского исторического деятеля и 250-летие грозной Крестьянской войны напоминают нам о главном — о необходимости единства России — и национально-этнического и гражданского.

ЕМЕЛИН Сергей Михайлович
Заместитель руководителя Уфимского федерального исследовательского центра Российской Академии наук;
И.о. Директора Института этнологических исследований им.Р.Г.Кузеева
Профессор